Eva Stories: миллениалам о миллионах
Еве Хейман исполнилось 13 лет. Она только что завела инстаграм и постит сториз — о любимой одежде и музыке, планах на жизнь, маме и двоюродной сестре, мальчишках, школе и о прочем важном. Она набрала 1,1 миллиона подписчиков и 100 миллионов просмотров только за первые сутки. Потому что Ева Хейман живет в 1944 году в венгерском городе Надьвараде (сегодня это румынский город Орадя).
Сейчас середина мая и до ее депортации в Освенцим остается всего две недели. В марте нацисты захватили власть в Венгрии. В конце месяца вышло постановление, что все евреи должны нашить на верхнюю одежду большие желтые звезды. Ева показывает свою, аккуратно пришитую к клетчатому пальто. «Такая большая звезда, что больше ничего не видно», — говорит Еве парень, в которого она влюблена и которого случайно встречает на улице. А больше он ничего не говорит. В Надьвараде уже организовали огромное гетто, крупнейшее в стране, и 1 мая там оказалась Ева с семьей. Скоро всех отправят в Польшу, в лагерь смерти под Освенцимом — массовая депортация началась только что, 15 мая. Пока Ева продолжает вести видеодневник из гетто — за ней придут только через две недели, 30 мая. В гетто она встречает маму и отчима, и хотя в каждой комнате живет по 7-8 человек, ей еще не кажется, что жизнь закончилась.
Ева давно умерла, но остался ее дневник, написанный в 1944 году. Он был опубликован выжившими матерью Агнес и отчимом, известным венгерским писателем Белой Солтом в 1947 году. Как и в «Дневнике Анны Франк», и многих других девочек-подростков 1930-х и 1940-х годов, в записи Евы попали не только ее чувства, но и исторические события, происходившие на ее глазах и с ее участием.
Дневник — всего лишь прежняя форма блога. «Нынешняя молодежь» дневников не пишет и не читает, поэтому логично перенести историю Евы в новый медиум — например, короткие инстаграм-видео. Так думал Мати Кохави, продюсер «Историй Евы», опубликованных в формате инстаграм-сториз 2 мая этого года. Вместе со своей дочерью Майей он создал этот проект, вложив в него несколько миллионов долларов.
Кохави основал несколько IT-компаний, связанных с информационной безопасностью, анализом данных и производством контента (AGT International, 3iMIND, Vocativ и другие). Израильтянин из Герцлии, он разбогател на проблеме безопасности, поставляя системы наблюдения в жилые дома Америки — спрос на них особенно возрос после теракта 11 сентября 2001 года. Кохави давно живет и работает в Америке, и хотя занимается традиционным для Израиля IT-бизнесом, активно сотрудничает с Арабскими Эмиратами, поставляя туда камеры и сенсоры наблюдения — что вызывает в Израиле не меньше вопросов, чем популяризация истории Холокоста.
За несколько недель до публикации проекта в Израиле и Америке появилась его реклама: «А что если бы у девочки во время Холокоста был инстаграм?» Говорят, что она вызвала волну негодования — как упрощение истории, как развлекательный контент, созданный на основе трагедии, как дурной вкус, в конце концов. Правда, в прессе никакой серьезной критики не появилось, но в каждой статье об «Историях Евы» упоминаются некие ретрограды, с которыми авторы эффективно спорят. Мол, если молодежь не читает тексты, давно пора разговаривать на их языке, «очень современном и понятном».
«История Евы» — не первая попытка израильтян использовать новые технологии для рассказа о Холокосте. «Нация стартапов» организовывает целые хакатоны, чтобы найти способ донести до современного молодого человека мысль, что Катастрофа не должна повториться. Повод для подобного беспокойства у евреев, безусловно, есть. Выживших — то есть свидетелей, способных рассказать, что они видели — с каждым годом становится все меньше. А опросы молодых людей, например, в Америке показывают, что если они и в курсе истории геноцида, то сильно преуменьшают его масштабы и значение. В одном только Освенциме были убиты 1,1 миллиона человек — ровно столько же, сколько подписались на аккаунт в первый день его существования.
Логично, что перенесение свидетельств в виртуальную реальность становится большим трендом. Ну и очевидно, что инстаграм — просто очередной новый формат, далеко не последний. Прежние скандалы были связаны с комиксом «Маус», а до того — с фильмом «Список Шиндлера», которые тоже «упрощали» и «развлекали», рассказывая о трагедии. Другое дело — если в момент «отправки» смартфона в 1944 год искажается историческая правда. Но тут выясняется, что правду узнать уже невозможно, потому что оригинального дневника Евы, написанного ручкой в тетрадке, не существует — во всяком случае, его никто не видел, кроме матери Евы, Агнии Солт. Которую и подозревают в авторстве текста.
Когда мама и папа Евы развелись, мама снова вышла замуж за известного венгерского писателя Белу Солта и переехала с ним в Будапешт. Ева осталась жить с бабушкой и дедушкой в Надьвараде (нынешний Орадя в Румынии). Мама приезжала редко, но в мае 1944 года они снова встретились в Надьвараде — в гетто, куда согнали почти всех евреев страны. Агнии и Беле удалось сбежать из гетто и спастись в Швейцарии, а Еву с бабушкой и дедушкой отправили в Аушвиц. В последней записи от 30 мая 1944 года Ева пишет, что собирается передать свой дневник бывшему повару семьи, христианке Маришке Сабо. После освобождения Румынии и Венгрии Агния и Бела возвращаются в Надьварад, обнаруживают, что Еву убили в Аушвице и получают от Маришки дневник. Агния публикует дневник в 1947 году в Будапеште, а в 1951 кончает жизнь самоубийством. Отчим Евы и муж Агнии Бела Солт сразу после возвращения в Венгрию пишет мемуары о Холокосте «Девять чемоданов», где описывает их спасение от депортации в Аушвиц. А через три года умирает от тяжелой болезни. Оригинал дневника «пропал», свидетелей не стало уже к началу 1950-х, а современные исследователи школьных дневников того времени утверждают, что такой текст, как в дневнике Евы, не мог быть написан 13-летней девочкой.
И именно этот текст был отобран Мати Кохави из 30 школьных дневников 1940-х годов — как самый трогательный и правдивый, понятный современному молодому человеку.
